Всякому известно, как устроен классический английский детектив, правда ведь? Давайте повторим вместе? Можно вслух.
Итак, в богатом поместье собираются пупырнадцать или ковырнадцать человек, один из которых немедленно погибает. Тут откуда ни возьмись, как с горы на лыжах — частный детектив, ретивый инспектор или сумасбродная старушка. Ну, или частная старушка и глупый инспектор появляются одновременно. Не важно. Главное: мгновенно начинается расследование.
Расследование заключается в том, что нам кропотливо описывают всех действующих лиц, их настоящее и прошлое, а заодно уж и поместье, хитроумно засоряя читательский мозг сотнями деталей, каждая из которых (мы-то знаем!) ведёт к разгадке происшествия. Просто часть из них ведёт по ложному следу, но тем интереснее.
Наконец, через известное (всегда не очень большое) количество страниц, старушка с тщательно ухоженными усами собирает всех выживших (количество может сильно не совпадать с первоначальным) перед камином и торжественно собирает пазл так ловко, что дворецкому ничего не остаётся делать, кроме как надеть на себя наручники или разделить последнюю капсулу цианистого калия с навек опозоренным глупым инспектором.
Там могут быть незначительные нюансы, и вы легко дополните мою краткий экскурс, потому что, повторюсь, всякому известно, как английский детектив устроен и всякий даже может его написать. Всякий, но только не Роман Шмараков. У него всё вкривь и вкось, так что я даже и не знаю, чему этих филологов вообще учат.
Ну, допустим, с зачином справился. Поместье, вот это вот всё для первоначальной диспозиции. И инспектор подскочил стремительно. Можно начинать расследование. Но вместо расследования начинается что-то несусветное. Персонажи собираются в одной и той же комнате и разговаривают. Просто трындят, как на птичьем базаре, перебивая друг друга, чтобы пересказать друг другу услышанные ими разговоры кого-то из них с кем-то из них же. А ещё они рассказывают истории о людях и событиях, непосредственного отношения к преступлению и расследованию не имеющих.
Потом они расходятся и… вместо них начинают трындеть… волк и пастушка! Каково? О чём толкуют сии? О чём угодно, только не о расследовании, они ведут какую-то вообще параллельную линию, которая никак не хочет стыковаться с изначальной. Потом начинается новая глава, возвращаются обитатели поместья, чтобы передать очередной чужой разговор тем, кто в нём не участвовал. Потом приходят волк и пастушка… В общем, вы поняли.
Нет, правда. Поняли?
Поняли, что эта книга — настоящий деликатес? Это захватывающе интересно и очень часто — гомерически смешно. Подчас ощущение такое, будто читаешь палимпсест, в котором из-под авторского текста проступает первоначальная печать. Так что не сразу и сообразишь, кого сейчас читаешь — Р. Шмаракова или О. Назона, П.Г. Вудхауса или М. Монтеня, Э. По или У. Эко. Или это всё-таки Шмараков?
Завершилось ли расследование? Кажется, да. Чем завершилось? Да какая разница! Прочтёте — узнаете. Не в нём же ведь совсем дело. Слишком много вопросов остаётся, хоть три раза заверши это расследование. Например, каким ветром сюда занесло мадам Скюдери? А аббат Буайе такой же настоящий, как аббат Шуази? Если нет, то как они очутились в одном аду? И самое главное: почему книга так называется?!?!? Где устрицы, какой автопортрет?
Я вам так скажу. Закончив чтение, ставя книгу на полку, я привычно побежал взглядом по другим корешкам: кто будет следующим? И ведь были же планы! Но как-то что-то всё никак не шло в руки, не ложилось на сердце… Совсем никак, хоть плачь. Тогда я снова взял с полки «Автопортрет». И тут же всё встало на свои места: буду перечитывать. Потому что есть у меня кое-какие зацепки… надо бы проверить… посмотреть на историю в свете открывшихся при первом прочтении обстоятельств.
Просто при первом прочтении детективная линия упрямо тащила меня за собой, заставляла суетиться в ожидании разгадки. Дело-то и впрямь очень загадочное. А когда так суетишься — неминуемы потери восприятия. Буду восполнять.
P.S. «Зацепки» мои носят откровенно спойлерный характер. Поэтому я ими поделюсь ниже, в комментарии. И призываю тех, кто книгу ещё не читал, в комментарий этот не смотреть. Собьёте себе оптику, подмените моей. А кто сказал, что моя — верная?
В последний раз обращаюсь к тем, кто не читал книгу, но рвётся к этому комментарию. Не надо! Не лишайте себя удовольствия прочесть «Автопортрет» свежим взглядом, на своём чистом, никем не замутнённом бэкграунде. Тем более, что ничего действительно интересного вы в этом комментарии не найдёте.
Просто я заметил такую вещь при чтении. Вся книга показалась мне (именно показалась, не более того!) пародией на наше онлайн-общение. Весь роман — это диалог, там нет почти ни буквы вне реплики какого-нибудь персонажа. Обсуждаются самые разные вопросы. При этом к первоначальному зерну обсуждения комментарии отношения зачастую не имеют. Так, к слову пришлись.
Достоверность обсуждаемого никто не может показать толком. На железный аргумент всегда найдётся аргумент бетонный, было бы желание.
Наша мнимая осведомлённость, «однокликовая» доступность первоисточников информации — миф и мираж, классно высмеиваемые, например, в перепалке г-на Годфри и викария. А как внимательно слушают эту перепалку все присутствующие!
Описание поместья, разной степени подробности, как места преступления — один из важных атрибутов классического детектива. Иногда описывают подробнее, чем монастырь в «Имени Розы». А что здесь? Что можно сказать о поместье, прочтя «Автопортрет»? Не больше, чем об Элоизином доме в «Лапе-Растяпе». К чему бы это?
Более того. В мире «Автопортрета» нет ни одного природного объекта. Ни одного!!! Говорят, что Генри где-то там в джунглях бьётся с носорогами и отделяет верхнюю половину львов от нижней. Но, кажется, сами рассказчики этому не слишком верят. Не больше, чем в Лапуту и гуингмов. А рассечение льва вообще впрямую объявляется недоразумением.
Мисс Робертсон на завершающей встрече очень сильно сокрушается о том, что персонажи наглухо застряли в культуре, потеряв последние связи с природой в незапамятные времена. Горжусь тем, что обратил внимание на данное обстоятельство сильно раньше этой тирады.
И вот теперь, взяв эти (и кое-какие ещё) догадки в горсть, я пройдусь по этой тропинке снова. Уверен, прогулка будет интересной. Чего и вам желаю.